Проведите сравнительный анализ Временного положения о лизинге 1995 г., конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге, и ФЗ № 164 о финансовой аренде
Во Временном положении о лизинге[1] (сегодня уже утратившем силу) лизинг определяется как «вид предпринимательской деятельности, направленной на инвестирование временно свободных или привлеченных финансовых средств, когда по договору финансовой аренды (лизинга) арендодатель (лизингодатель) обязуется приобрести в собственность обусловленное договором имущество у определенного продавца и предоставить это имущество арендатору (лизингополучателю) за плату во временное пользование для предпринимательских целей» (п. 1).
В этом определении понятие «лизинг» употребляется в двух разных значениях: во-первых, с экономической точки зрения, лизинг представляет собой один из видов предпринимательской деятельности, одну из форм коммерческого инвестирования временно свободных либо специально привлеченных для этих целей денежных средств; во-вторых, с юридической точки зрения, под лизингом понимается договор финансовой аренды (лизинга), суть которого состоит в приобретении арендодателем в собственность имущества в соответствии с указаниями арендатора для передачи этого имущества последнему в аренду.
В число возможных объектов договора лизинга Временное положение включило любое движимое и недвижимое имущество, относящееся по действующей классификации к основным средствам, кроме имущества, запрещенного к свободному обращению на рынке (п. 2).
Субъектами лизинговых правоотношений, согласно Временному положению, были признаны: в качестве лизингодателя - юридические лица, осуществляющие лизинговую деятельность, т.е. передачу в лизинг по договору специально приобретенного для этого имущества, или граждане, занимающиеся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица и зарегистрированные как индивидуальные предприниматели; в качестве лизингополучателя - юридические лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, или граждане - индивидуальные предприниматели, получающие имущество в пользование по договору лизинга; в качестве продавца лизингового имущества - юридические лица - изготовители машин и оборудования, а также иные организации и граждане, продающие имущество, являющееся объектом лизинга (п. 3).
Временным положением о лизинге было скорректировано и другое положение Указа Президента РФ, предъявляющее излишне жесткие требования к организационно - правовой форме лизинговых организаций, согласно которому последние могли создаваться исключительно как акционерные общества. В соответствии с Временным положением (п. 4) лизинговые компании (фирмы) - это коммерческие организации, создаваемые в форме акционерного общества или других организационно - правовых формах, выполняющие в соответствии с учредительными документами и лицензиями функции лизингодателей. В качестве их учредителей могут выступать как юридические лица, так и граждане.
Сравнительный анализ российского Временного положения о лизинге и Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге[2] позволяет выявить следующие различия, которые имеют правовой характер и относятся к правовому регулированию соответствующего договора.
Во-первых, в отличие от Оттавской конвенции Временное положение не включает в себя каких-либо норм, определяющих судьбу лизингового имущества на случай банкротства лизингополучателя. На это можно было бы возразить, что, сохраняя за лизингодателем право собственности на указанное имущество, Временное положение тем самым предопределяет его судьбу, поскольку в конкурсную массу должника - лизингополучателя в случае банкротства последнего подлежит включению только имущество, принадлежащее лизингополучателю. Однако включение во Временное положение нормы, аналогичной той, которая имеется в ст. 7 Оттавской конвенции (о том, что вещные права лизингодателя в отношении лизингового оборудования будут действительны против управляющего конкурсной массой и кредиторов), безусловно способствовало бы обеспечению защиты прав и законных интересов лизингодателей (в особенности иностранных).
Во-вторых, Временное положение не содержит правил, позволяющих освободить лизингодателя от ответственности за выбор поставщика и оборудования (когда такая обязанность возлагается на лизингодателя), аналогичных тем, которые предусмотрены Конвенцией о международном финансовом лизинге (ст. 10). Дело в том, что такой подход противоречил бы принципам ответственности за нарушение гражданско - правовых обязательств по российскому гражданскому праву. Данное обстоятельство учитывали и разработчики Оттавской конвенции: согласно ст. 20 Конвенции договаривающееся государство может заявить в любое время о подписании, ратификации, принятии, одобрении или присоединении, которые будут заменять его внутреннее право положениями ст. 8 (п. 3) Конвенции, если его внутреннее право не разрешает лизингодателю исключить его ответственность за вину или небрежность. Данным положением воспользовалась Российская Федерация, которая при присоединении к Конвенции сделала заявление о том, что вместо положений п. 3 ст. 8 Конвенции она будет применять нормы своего гражданского законодательства.
В-третьих, правильно определяя в целом права лизингополучателя в отношении продавца (поставщика) лизингового имущества, Временное положение (п. 16) по непонятным причинам связывает переход этих прав от лизингодателя с моментом поставки лизингового имущества лизингополучателю, что лишает последнего возможности предъявлять к поставщику какие-либо требования в случае непоставки указанного имущества. Оттавская же конвенция говорит не о переходе данных прав от лизингодателя к лизингополучателю, а о том, что обязанности поставщика по соглашению о поставке связаны с лизингополучателем, как если бы последний был стороной в этом соглашении. Таким образом, лизингополучатель наделяется правами покупателя по договору поставки не с момента фактического получения лизингового имущества, а с момента подписания указанного договора поставщиком и лизингодателем. Представляется, что такой подход в большей мере отражает существо лизинговых отношений и гарантирует интересы лизингополучателя.
В-четвертых, во Временном положении в гораздо меньшем объеме, чем это имеет место в Оттавской конвенции, регулируются последствия неисполнения либо ненадлежащего исполнения сторонами обязательств, вытекающих из договора лизинга. Например, Конвенция при существенном нарушении условий договора наделяет лизингодателя и лизингополучателя правом на одностороннее прекращение договора лизинга (по Временному положению в этом случае возможно лишь расторжение договора по требованию стороны в судебном порядке). При нарушении срока поставки оборудования лизингополучатель имеет право не принять это оборудование; лизингодатель при невыполнении лизингополучателем обязательств по внесению лизинговых платежей может потребовать предварительной оплаты, суммы будущих платежей и т.п. (ст. 13, 14 Конвенции). Временное положение не включает аналогичных норм, а лишь указывает, что подобные санкции могут быть установлены договором лизинга.
В-пятых, Временное положение, в отличие от Оттавской конвенции (ст. 2, 14), не содержит каких-либо положений, регулирующих отношения, связанные с сублизингом, а также с уступкой прав по договору лизинга. Видимо, расчет был на применение общих положений о замене сторон в обязательстве, предусмотренных частью первой ГК (гл. 24), действовавшей в период разработки и принятия Временного положения.
Необходимо подчеркнуть, что Постановление Правительства РФ от 29 июня 1995 г. N 633, утвердившее Временное положение о лизинге, включало в себя ряд положений, относящихся к публично - правовому регулированию лизинговых отношений, которые были направлены на создание благоприятных условий для развития лизинга в России. В частности, предусматривалось внесение изменений и дополнений в налоговое законодательство, направленных на освобождение: лизингодателей - от уплаты налога на прибыль, полученную от реализации долгосрочных договоров лизинга; банков - от уплаты налога на прибыль, получаемую ими от предоставления долгосрочных кредитов для осуществления операций финансового лизинга; лизингодателей - от уплаты налога на добавленную стоимость при выполнении лизинговых услуг, с сохранением действующего порядка уплаты налога на добавленную стоимость при приобретении имущества, являющегося объектом финансового лизинга (п. 3).
ГК не предусмотрено принятия каких-либо иных федеральных законов и других правовых актов, направленных на регулирование договора лизинга. Однако Государственной Думой 11 сентября 1998 г. был принят Федеральный закон «О лизинге».[3]
В результате внимательного изучения текста Федерального закона «О лизинге» складывается впечатление, что его разработчики при подготовке законопроекта и законодатель в процессе его принятия исходили из того, что в российском и международном частном праве отсутствуют какие-либо нормы, регулирующие договор лизинга. Только этим можно объяснить наличие в данном Федеральном законе большого числа положений, противоречащих не только нормам ГК, но и Конвенции о международном финансовом лизинге. Более того, само представление о договоре лизинга, его понятии, основных признаках и видах, которое следует из текста Федерального закона «О лизинге», оказалось иным по сравнению с тем, которое было положено в основу Оттавской конвенции и норм ГК о договоре финансовой аренды (лизинга). Иначе чем объяснить появление в данном Федеральном законе понятия «лизинговая сделка», которая, по мнению авторов законопроекта, представляет собой «совокупность договоров, необходимых для реализации договора лизинга между лизингодателем, лизингополучателем и продавцом (поставщиком) предмета лизинга» (ст. 2)?
Наряду с понятием «лизинговая сделка» в Федеральном законе «О лизинге» употребляются также и понятие «лизинг», и понятие «договор лизинга». Причем под «лизингом» в данном Законе разумеется «вид инвестиционной деятельности по приобретению имущества и передаче его на основании договора лизинга физическим или юридическим лицам за определенную плату, на определенный срок и на определенных условиях, обусловленных договором, с правом выкупа имущества лизингополучателем» (ст. 2).
Федеральный закон «О лизинге» объявляет, что он в равной степени регулирует три вида лизинга: наряду с финансовым лизингом, нормами Закона охватываются и так называемые возвратный лизинг и оперативный лизинг. При этом под возвратным лизингом предлагается понимать «разновидность финансового лизинга, при котором продавец (поставщик) предмета лизинга одновременно выступает и как лизингополучатель», а под оперативным лизингом - «вид лизинга, при котором лизингодатель закупает на свой страх и риск имущество и передает его лизингополучателю в качестве предмета лизинга за определенную плату, на определенный срок и на определенных условиях во временное владение и в пользование... При оперативном лизинге предмет лизинга может быть передан в лизинг неоднократно в течение полного срока амортизации предмета лизинга» (п. 3 ст. 7). Однако в обоих случаях отсутствует непременный обязательный признак договора лизинга, а именно: обязанность лизингодателя приобрести лизинговое имущество у определенного продавца в соответствии с указаниями лизингополучателя. Поэтому так называемые возвратный и оперативный лизинги, с точки зрения и ГК, и Оттавской конвенции, не могут быть признаны договором лизинга и регулироваться соответственно положениями § 6 гл. 34 ГК и нормами Конвенции. В лучшем случае имеющиеся в Федеральном законе положения об указанных «видах» лизинга могут рассматриваться в качестве самостоятельных правил по отношению к общим положениям ГК об аренде (§ 1 гл. 34) и применяться лишь в случаях, когда они не противоречат указанным общим положениям либо когда сами общие положения (применительно к отдельным условиям аренды) допускают возможность установления федеральным законом иных правил правового регулирования.
Федеральный закон «О лизинге» выделяет такую форму лизинга, как международный лизинг, и включает в себя целый ряд положений, направленных на его регулирование. Основным признаком международного лизинга по данному Закону признается то, что лизингодатель или лизингополучатель является нерезидентом Российской Федерации. Порядок регулирования международного лизинга определяется следующим образом. Если лизингодателем является резидент Российской Федерации, т.е. предмет лизинга находится в собственности резидента Российской Федерации, договор международного лизинга регулируется Федеральным законом «О лизинге» и иным законодательством Российской Федерации. Если же лизингодателем является нерезидент Российской Федерации, т.е. предмет лизинга находится в собственности нерезидента Российской Федерации, договор международного лизинга все равно регулируется федеральными законами, но на этот раз - в области внешнеэкономической деятельности.
Между тем Российская Федерация, в соответствии с Федеральным законом «О присоединении Российской Федерации к Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге», является участником указанной Конвенции. Сфера действия Конвенции о международном финансовом лизинге определяется в зависимости от того, где находится место деятельности участников лизинговых отношений, а то обстоятельство, кто является собственником лизингового имущества, не имеет правового значения. Поэтому в тех случаях, когда лизингодатель, лизингополучатель и поставщик (продавец) имеют места своей деятельности на территории государств - участников Конвенции либо когда договор поставки (купли - продажи) и договор лизинга подчиняются праву одного из государств - участников Конвенции, отношения сторон должны регулироваться именно Конвенцией, а не внутренним законодательством (например, федеральными законами Российской Федерации).
Не следует забывать также, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации (к каковым бесспорно относится Оттавская конвенция о международном финансовом лизинге) в соответствии с Конституцией РФ являются составной частью правовой системы Российской Федерации. При этом, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора (ст. 7 ГК).
В связи с этим те положения о международном финансовом лизинге Федерального закона «О лизинге», которые не соответствуют Конвенции о международном финансовом лизинге, не подлежат применению. В качества примера таковых могут быть приведены следующие положения.
В соответствии с п. 1 ст. 16 Федерального закона «О лизинге» при осуществлении международного финансового лизинга договор лизинга должен содержать ссылку на договор купли - продажи, в соответствии с которым передача предмета лизинга лизингополучателю должна производиться не позднее чем через шесть месяцев с момента пересечения предметом лизинга таможенной границы Российской Федерации, за исключением случая его транспортировки по территории Российской Федерации в течение срока, превышающего шесть месяцев. В то же время Конвенция о международном финансовом лизинге (ст. 1) предусматривает, что оборудование приобретается лизингодателем у поставщика в связи с лизинговым соглашением, которое с ведома поставщика заключено или должно быть заключено между лизингодателем и лизингополучателем, и не требует для признания сделки финансового лизинга заключенной наличия в ней каких-либо ссылок на предварительно заключенный договор купли - продажи (поставки).
Не подлежит применению также положение, предусмотренное п. 3 ст. 34 Федерального закона «О лизинге», согласно которому стороны по договору международного финансового лизинга имеют право предоставлять отсрочку лизинговых платежей на срок не более чем шесть месяцев с момента фактического ввода предмета лизинга в эксплуатацию. Оттавская конвенция не содержит каких-либо ограничений прав сторон по определению сроков внесения лизинговых платежей и их отсрочке и не предоставляет возможность государствам - участникам Конвенции устанавливать такого рода ограничения во внутреннем законодательстве. А в соответствии с п. 2 ст. 7 ГК международные договоры Российской Федерации применяются непосредственно, кроме случаев, когда из самого международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта.
Не было никакой нужды включать в текст Федерального закона «О лизинге» и положения о применимом праве при разрешении споров между участниками международных лизинговых сделок. Указанные положения дублируют коллизионные нормы Конвенции о международном финансовом лизинге (п. 3 ст. 7), каковые и будут подлежать применению в спорных ситуациях.
С учетом изложенного претензии Федерального закона «О лизинге» на регулирование договоров международного финансового лизинга представляются, по меньшей мере, неоправданными.
Пожалуй, единственной положительной чертой Федерального закона «О лизинге» является наличие в нем некоторых публично - правовых норм, предусматривающих льготы для участников лизинговых отношений в области валютного, налогового и таможенного законодательства. Однако и в данном случае, с точки зрения эффективности применения указанных норм, было бы предпочтительней включить их соответственно в законодательство о валютном регулировании и валютном контроле, в налоговое и таможенное законодательство.
_______________
[1] Постановление Правительства РФ от 29.06.1995 № 633 (ред. от 21.07.1997) «О развитии лизинга в инвестиционной деятельности» (вместе с Временным положением о лизинге) // Собрание законодательства РФ. 1995. №27. Ст. 2591. (Утратило силу).
[2] Конвенция УНИДРУА о международном финансовом лизинге (Заключена в Оттаве 28.05.1988) // Бюллетень международных договоров. 1999. №9.
[3] Федеральный закон от 29.10.1998 № 164-ФЗ (ред. от 26.07.2006) «О финансовой аренде (лизинге)» // Собрание законодательства РФ. 1998. №44. Ст. 5394.
